Школу № 42 построили как ответ на социальный запрос быстрорастущей столицы республики. Он был торжественно открыта 30 августа 1969 года. Её первый директор Василий Никитич Фукалов проработал два года. На смену ему пришла Анна Ивановна Мащенко. Она и пригласила учительствовать своего коллегу Равиля Каримова, словно предвидя, что именно ему предписано судьбой укреплять просветительский форпостом школы. Равиль Абдуллович отдал школе сорок шесть лет жизни, тридцать шесть из которых был во главе огромного коллектива учителей и учеников. При этом он вовсе не мечтал о гуманитарной стезе. В пятнадцать лет устроился в домостроительный фанерный комбинат. Окончив индустриальный техникум, попал в сибирский таежный городок Новая Ляля, где кроме нормо-часов восхищал своими финтами на футбольном поле. Строительную одиссею прервал призыв в ракетные войска.

На следующий же день после дембеля Равиль Каримов пошел устраиваться на работу по специальности — технологом. Возле школы № 100 встретил друга, о чем-то беседующего с директором Анной Ивановной Мащенко. Узнав о специальности Каримова, она пригласила его поработать трудовиком. Так промышленность потеряла неплохого химика-технолога, а народное образование приобрело, без преувеличения, выдающегося педагога-новатора. Через несколько лет, при переводе в школу № 42, Анна Ивановна в качестве помощника выбрала Каримова и не прогадала. Равиль Абдуллович закончил Бирский педагогический институт, обогатил свой технический багаж знаний гуманитарным образованием, организацию школьного обучения рассматривал как многогранный процесс.

— Ученики очень разные,— размышляет Равиль Каримов,— кто-то по складу характера и души гуманитарий, кто-то технарь, увлечен физикой или химией, но каждому школа должна помочь выбрать свой путь в жизни, дать шанс самореализоваться. Школа, построенная в новом районе, поначалу даже считалась проблемной. Равиль Абдуллович вспоминает об одном сорванце, перешедшем из школы № 100. Там от его выходок плакали учителя. В сорок второй, на фоне остальных учеников, его поведение оценивалось как вполне сносное. — Ребята попадались «трудные»,— с легкой улыбкой рассказывает Каримов и сразу оговаривается: — хотя дети учились не ахти как, но сами по себе они хорошие. Плохих детей в принципе не бывает — всегда можно найти подход к проблемному ребенку. Среда при этом влияет, но больше всего — родители. Как ни старайся учитель, у него шесть часов, остальное время за семьей. Отсюда вывод: родители должны помогать в воспитании ребёнка.

С первого же дня работы директором Равиль Каримов был атакован городским отделом образования — пришли проверять жалобу… на предыдущее руководство. Комиссию Равиль Абдуллович из школы выставил! Без всяких дипломатических ухищрений. Чтобы не мешали учебному процессу. На следующий день отдел образования в полном составе заявился к нему в кабинет. Об этом эпизоде он вспоминает с улыбкой и даже с благодарностью. Проверяющие опросили каждого учителя и ученика, дав новому директору полную картину общественного мнения. Это была своеобразная «печка», от которой и следовало «танцевать». Первое что решил Равиль Абдуллович: Сталин прав — кадры решают всё. О хедхантинге тогда еще никто не догадывался, рекрутинговых агентств не существовало. Каримов стал искать молодых, незашоренных преподавателей-единомышленников. Школе, по его мнению, в первую очередь нужны крепкие учителя математики, музыки, труда, физкультуры. Добился перевода из 96 школы учителя физкультуры Юрия Васильевича Елина. Подобрал учителей труда, музыки. Но основным предметом виделась математика. И преподавать ее должны незаурядные личности. Переговорил с Ниной Васильевной Медведевой, сошлись на том, что надо создавать математическую школу. Это был курс в будущее.

Это будущее Равиль Абдуллович представлял как сплав нескольких направлений. Не случайно после математической школы он принялся обустраивать музыкальную. И возглавил ее тоже незаурядный человек — дирижер, переехавший из Стерлитамака. Сегодня в музыкальной школе лицея обучаются 180 учеников. Так вырисовывалась концепция разностороннего образования. Он побывал в управлении школьного образования Москвы, напросившись на ознакомление не с передовой, но с оригинальной школой. Ему посоветовали школу при ЗИЛе. Там взяли четкое направление на математическое, музыкальное, трудовое обучение и спорт. — И тогда, мы тоже стали создавать такие классы,— говорит Равиль Абдуллович.— Первыми «ласточками» стали десятиклассники, но я быстро понял, что с экспериментом запоздали по времени. Переключились на пятиклассников, а потом и на детей дошкольного возраста — их стали тестировать, выяснять склонности к определённым наукам. Мы внедрили развивающую педагогическую систему Л.В. Занкова. Она очень сложная, не каждый учитель способен работать по ней. учитель – это солнце в классе лицей42 17 Система Занкова стала важным, но лишь этапом в жизни школы: впереди была работа по выстраивании цепочки отношений «школа –вуз». Пришлось опять выезжать в Москву и Казань, где были подобные наработки. Затем связались с математическим факультетом БГУ. Преподаватели вуза стали вести в лицее курсы вузовской программы. Десятиклассники по сути уже обучались в университете.

Однажды даже пришлось отбиваться от жалоб: как же так, негодовали авторы обращения в высокие инстанции — на 25 бюджетных мест 21 заняли выпускники лицея № 42?! Кто-то на месте Каримова, может, от греха подальше и сбавил бы «обороты», а он вошел во вкус и стал выстраивать аналогичную цепочку с химфаком БГУ. Из школы № 27 пришла работать Лиза Киямовна Агадуллина, в хорошем смысле фанат своего предмета. Она разработала авторскую программу по химии для классов с углубленным изучением предмета. Учитель-экспериментатор стала практиковать раннее, опережающее изучение химии как систематического курса. Руководство химфака направило двух профессоров и трех кандидатов наук. Конечно, приходили ученые мужи вовсе не за спасибо. Факультативы были отданы профессуре, но с детей не брали ни копейки — платило государство. — Потом решили развиваться дальше,— рассказывает Равиль Каримов.– Летом дети многое из школьной программы забывают. Мы открыли математические, химические, гуманитарные летние школы. Занятия проводили сотрудники вузов. Родители изо всех сил старались устроить своих детей к нам.

В школе для начала создали два компьютерных класса — в ту пору преподавателей информатики днем с огнем не сыскать. Равиль Абдуллович «завербовал» в учителя программиста-системщика Татьяну Николаевну Белову. Рисковал, конечно: она ведь не педагог. Но рискнул и не ошибся, Татьяна Николаевна не только мастерски «укрощала» ЭВМ, но смогла подобрать ключик к каждому ребёнку, пришедшему к ней на урок. Кабинеты работали в две смены. Олимпиады, научно-практические конференции дали свои результаты: в программировании ребята не уступали студентам младших курсов вузов, а Татьяне Николаевне присвоили звание Заслуженного учителя РБ. Наука — наукой, но в школе приучали детей к труду. Появилось целое производство — цех, насчитывающий 43 металлообрабатыващих станка. Шефствующее предприятие — 40-й завод — обеспечивал заказами. Дети после уроков могли пойти и заработать реальные деньги. И не только мальчики — был еще швейный цех в распоряжении девочек. Работой цехов руководили Фёдор Анатольевич Медведев и Алексей Николаевич Князев.

Директор –спортсмен не мог забыть о своем увлечении. Спорт здесь был в почете. В школе в разные годы обучались девять участников Олимпийских игр. В 1985–86 годах школьная команда стала победителем общесоюзных соревнований «Серебряные коньки», два кубка были привезены в Уфу. И это при том, что сорок вторая не была специализированной спортивной школой А еще здесь стали развивать международные связи. Школа дружила с немецкой гимназией из города Галле. Уфимские дети на месяц уезжали в Германию, а немецкие приезжали в Башкирию. Первую делегацию за рубеж директор повез лично. Ревностно сравнил уровень образования и пришел к выводу, что немецкие дети послабее в математике. Только вот вузовское образование нивелировало этот разрыв.

…Как здорово, когда школой руководит талантливый педагог. Школе № 42 повезло вдвойне: новаторам всегда сложно, им рады не все, а Равилю Абдулловичу дали возможность почти 36 лет намечать неординарные цели, экспериментировать по максимуму. Сам он свято верит, что новаторский почерк всегда будет фирменным стилем педагогов его родного лицея.